Феникс Побеждающий - Страница 76

— Так точно!

— Краткий отчёт по последней операции.

— Операция заняла две тысячных пикосекунды. За это время луч проник в череп цели через средний мозг и кору и поразил центр быстрых реакций. Импланты цели, включая ноэтический и ноуменальный передатчик, повреждены не были. Луч вышел из черепа через лобную кость. Следующие четыре сотых секунды тщательно отслеживалась мозговая активность, с помощью ноэтической информации снайперская установка вычислила соответствие мыслей и нейронных путей, и хотя ноуменальный дознаватель не смог расшифровать мысли Молчаливого, он отметил области в мозге цели, в которых они хранятся, и эти подозрительные области были удалены вторым выстрелом со снайперской орбитальной установки, целеуказание обеспечила хирургическая программа. По оценке Софотека Эксперта, в разуме цели подозрения не появились — область рефлекса подозрительности была удалена ещё до того, как до неё дошли биохимические болевые сигналы.

Поскольку цель на уровне мысли ничего не заметила, сработали её обычные высокоскоростные искусственные рефлексы. Обнаружив повреждение мозга, цель запустила ноуменальные программы и передала себя на безопасную станцию. Предсказание Гончей оправдалось. Сигнал был перехвачен орбитальным парусом и подавлен. К сожалению, сигнал зашифрован неизвестной нам системой, и без повреждений записать его не удалось. Скарамуш умер, он безвозвратно испорчен.

Фаэтон спросил у Гончей:

— Что произошло? Что вы предсказали?

Гончая с улыбкой ответил:

— Помимо желания сидеть лицом на юг, у мистера Ясона Свена Десятого Честного Лавочника обнаружилась ещё одна странность в поведении — в прошлый вторник он заснул по пути домой. Пока тело продолжало идти в автоматическом режиме, его разум, судя по записям, отправился на Ярмарку Мыслей Свободного Восточного Концерна на Глубоковиртуальном Торговом канале, где он посетил немало магазинов, не пренебрегал бесплатными пробниками, и судя по всему, оказался весьма впечатлён роскошью и богатством нашего потребительского рынка.

— Я не понимаю, — задал вопрос Фаэтон. — Как его может поразить наше богатство? У Молчаливой Ойкумены энергии бесконечно больше, чем у нас. Что для него наше благосостояние?

— Но технологическое развитие Второй Ойкумены застряло на уровне Пятой Эры. Мы передавали им некоторые достижения Эры Софотеков, но нет свидетельств, что они смогли ими воспользоваться. Может быть, их общество оказалось не готово. Более того, неясно, сколько людей осталось после знаменитого Последнего Послания, и на какой уровень откатилась их цивилизация. Война разрушает многое.

— Вы предполагаете, что их технологический уровень ниже нашего? Ниже? Я всё это время считал, что они развитее…

— Мистер Радамант. Если бы всю жизнь вы провели в неразвитом обществе, а потом неожиданно оказались в Золотой Ойкумене — каким технологическим достижением вы бы побаловали себя в первейшую очередь?

Фаэтон посмотрел на Дафну, как на пример. Сказал:

— Мы его растлили. Скарамуш завёл учётную запись в Ноуменальной Системе Бессмертия, так ведь?

— Теперь предположим, что вы — вражеский шпион. В хранилища сознаний и к Софотекам Золотой Ойкумены разум отправлять опасно, так ведь? Куда же переправить разум? Какой Софотек примет вас как родного?

Фаэтон оглядел собеседников.

— Есть в вас — и у Военного Разума, и у Аткинса, и у Гончей — какое-то недостойное человека хладнокровие. Вы без предупреждений застрелили невиновного.

— Если полицейский вынужден стрелять сквозь заложника, чтобы обезвредить преступника в его голове, кто виноват? Полицейский, или преступник, умышленно заслонившийся человеком? — возразил Гончая, а Аткинс похлопал Фаэтона по плечу:

— Вам нужно отдохнуть, сэр. Похоже, у вас расширители интеллекта разрядились. Военный Разум! Расскажите новобранцу о судьбе мистера Лавочника.

— Мистер Честный Лавочник ничего не заметил. На данный момент он поправляется в заполярном филиале Банка Ноуменального Бессмертия Орфея.

Аткинс отвернулся на восток. Света не было ни лучика, но запах зари уже висел в ночном воздухе, и, одна за одной, птицы на берегу просыпались и начинали наперебой петь.

— Скоро рассветёт, — бросил Аткинс.

— Обожаю зарю! Заря — время надежды. Под её светом я чувствую обновление сил… Так что, будем воевать с этими… существами? С чудищами? — сказала Дафна.

— Вообще-то я имел в виду, что до восхода нам всем стоит спрятаться. Ночью мы для зондов невидимы, если только им смелости не хватит светить на нас каким-нибудь излучением. Но, с хорошим отражателем и высокоразрешающей матрицей, днём нас даже с Марсианской орбиты видно как на ладони.

Дафна мрачно взглянула на ночное небо.

Аткинс начал излагать план:

— Думаю, Фаэтону стоит продолжать маскарад. Если он оправдается перед Наставниками, об этом узнают все, и враг в том числе. Поэтому он должен без явной посторонней помощи связаться с Нептуном, наняться к ним и вернуть корабль. Когда Фаэтон окажется на борту, они объявятся. Всё это время они хотели заполучить броню.

— Без брони нельзя управлять каскадами сознаний корабля, и околосветовой полёт будет крайне опасен, или вообще невозможен. Но зачем им Феникс?

— Не знаю точно, но узнать намерен. Теперь у нас два направления их сигналов. Если в точке пересечения просто висит их звездолёт, то только ваш корабль сможет его, в случае чего, догнать. Воинственный разум?

Около кроваво-красного гоплита проявилось окошко с координатами: